www.librettidopera.it

Умилосердитесь, ваше сиятельство, не гневайтесь на меня;

ваш гнев мне смерть.

Отстань от меня!... я ничего не хочу слушать.

(к графине)

Помилуй...

(к Пролазу)

Пролаз! что делать?

Подите немного в сторону; авось, я её уговорю.

(к Марфе)

Нет, уж и впрямь ты слишком много перед ним чванишься.

Ты не забывай-таки, что ты не графиня, а Марфа -

такая же служанка, как и я...

(к Пролазу)

А ты не забывай-таки, что тебе надобно притвориться

дураком; что в том польза Миловида, нашего барина.

Поди, исправляй должность дурака и не мешай мне

быть графиней... Поди прочь.

(подошед к Пролазу)

Что изволила сказать?

И приступу нет.

(к Марфе)

Помилуй...

(к Скрягину)

Прочь, прочь от глаз моих, скупец!

(к Марфе)

Помилуй, свет мой, не сердися.

(к Марфе)

Сиятельная, не бесися.

(к Скрягину)

Негодный! прочь поди, срамец!

Чтоб ты меня любил, не верю.

(к Марфе)

Клянусь, что я не лицемерю;

Я в том и присягнуть готов.

(к Скрягину)

Но чем меня уверить можешь?

(к Марфе)

Какую клятву ты наложишь?

(к Скрягину)

На место клятв, на место слов,

Ты делом мне кажи любовь.

Я ничему без дел не верю.

(к Марфе)

Клянусь, что я не лицемерю.

Пролаз, проси, со мной божись.

Он денег даст, когда ты хочешь.

(с сердцем на Пролаза)

Ты врешь, болван; где денег взять?

Нет денег, нет: на что мне лгать?

(К Марфе.)

Люблю тебя я всей душею;

А ни полушки не имею.

(к Скрягину)

Прочь, прочь от глаз моих, срамец!

Негодный, прочь поди, скупец!

(Хочет идти.)

(к Марфе)

Изволь... постой... остановися...

Пролазушка, проси, проси, клянися.

Посмотри на себя, можно ли тебя любить!

Как оборван! какие заплаты! на атласе сукно,

на сукне тафта! Ты не любовник, а киса.

Какой стыд быть твоей любовницей!

Постойте, ваше сиятельство! я ещё по домашнему...

ещё не успел одеться: у меня есть-таки кое-что

надеть; да такой дурацкий обычай: к чему привыкну,

ношу до износу... Когда вправду изволите меня любить,

и для вас это добрый знак... знак постоянства, верности.

Я любила тебя... но хочу перестать. Не знаю, что ещё

удерживает меня его бросить... Слушай... в последний

раз тебе говорю: если меня не станешь слушаться, навек

прости.

Экая, барин, графиня на нашу шею навязалась!

Обворожила меня, проклятая! сделала без ума.

Я пропаду, коли не отстану... Образумлюсь...

отвяжусь от неё... провал её возьми!

Ин, пойти сказать ей, что барин перестал её любить.

Постой!

(в сторону)

Какой простой человек! что на уме, то и на языке.

Долго ли с нею мучиться?

Правду говоришь.

(в сторону)

Хоть прост, а добрый человек.

(Пролазу)

Ты не поверишь, как мне хочется от ней отвязаться.

Поди к графине этой.

(Пролаз притворяется, что хочет идти.)

Скажи, что я ведь не болван.

Нет, нет, скажи, что я одетый

В нарядный мой кафтан;

Во всём её покорен воле,

Её не раздражу я боле.

Что ж ты стал?

(плюёт)

Как же ты не болван? не знаешь, что делать.

(в сторону)

Пречестный малый!

(к Пролазу)

Пролазушка! брани меня, высеки, коли хочешь,

лишь бы только от этой графини отучить...

Да нельзя; я её так люблю... как будто бы она

вся из золота вылита... Отчего это?

Как отчего? она пригожа, молода, знатная барыня,

такая умная, такая богатая.

Ты думаешь, что она богата?

Думаю ли? Я знаю, да и наверное знаю.

Её деревни... говорят, их много...

А лежат они вблизи Китая,

Вот там, где много чая,

Где чай и лошади едят.

Вот так-то говорят;

Там горы, горы золотые,

И там по улицам блестят

Везде каменья дорогие.

Мужик, коль хочет что испечь,

Одной корицей топит печь,

А сапоги гвоздикой подбивает;

Не квас, мадеру испивает.

И я сперва то же думал. Она было начала меня дарить:

посмотри, какая табакерка.

Вижу, - золотая... эту дрянь к ней возами из Китая возят.

Разве там нюхают табак?

В старину не нюхивали; а ныне и там избаловались.

Свет везде час от часу слабее становится.

Я по себе чувствую, и меня чёрт дёрнул влюбиться.

Чего ж бояться любить графиню? Ведь не даром любишь:

она тебя дарит.

Да... дарит... началось было, да скоро кончилось.

Опять скоро начнётся, дай только ей оброк получить.

Чем она тебя дарила, это было последнее из прошлогоднего

запаса.

Эх! для чего я не ранее познакомился с нею, или

для чего не подождал до запаса в неё влюбиться?

Не бось: что было, опять будет.

Быть так, когда начал любить, пришло долюбливать...

чувствую, что мне тошно без неё... Сходи к ней,

Пролазушка... умилостиви её... позови ко мне.

Да скинь лохмотье... а то...

Ох!... приготовь мне тот богатый кафтан, что вчера

принесли.

В заклад?

У тебя всё в закладе... как будто у меня деньги есть...

Хороший приятель мне отдал на сохранение.

Да это платье узко тебе.

Не твоя беда... неужто новое сделать нарочно для того,

что это узко?

Да как же чужое платье носить?

Слышишь ли, оно и ему узко. Он мне с тем и отдал,

чтоб я его поразносил.

Право?... так ты этим промышляешь?

Между нами сказано, этим я только и кормлюсь,

что за деньги узкое разнашиваю.

Ну, не знал же я, барин! Вот эти старые сапоги

ты мне купил узки... нельзя ли их поразносить?

Хорошо... да только помни, что они тебе на год даны.

На год?

А как же?

Ну, ин на год. Я из одной обуви у тебя служу;

надлежало бы почаще переменять... да для тебя

всё сделаю и буду хоть лет пять носить.

(в сторону)

Как любит меня этот простяк. Клад, а не человек.

(к Пролазу)

Только графине этого не сказывай.

Я не скажу... да сапоги сами со временем скажут.

Сходи же к графине-то, Пролазушка!

Вот твоя племянница идёт.

Житья нет от этой девки; не промолвись, что я люблю графиню.

Вот на! мне какая нужда?

Здравствуй. За что ты целуешь мою руку?

(В сторону.)

Ох!... не дал ли я ей чего-нибудь ошибкою?

(к Скрягину, тихо)

Хочет поддеть на лылы.

(к Пролазу, тихо)

Разумею; да что ж ты нейдёшь к графине?

Имением дело другое, а молодостью нет...

Молодости в рост нельзя отдавать...

(Тихо к Пролазу.)

Да пойдёшь ли ты к графине-то?

Не разумею, что говоришь. Это какая-то ваша новомодная

чепуха!... да этого же ничего и в указе нет, которым ты

мне под опеку отдана... а кто что прибавит или убавит,

боже сохрани, худо бывает.

(дразнит Любиму)

Человеколюбие!... воспитание!... благотворение!... Что это

у вас ныне за человеколюбие? В старину этих длинных слов

у нас не слыхать, а хорошо было... Бывало... это разумеется,

у кого денежки есть... процентов десятка по три слупишь...

вот-те и человеколюбие... Дочь ли, сына ли, племянницу ли

вспоишь, вскормишь... такое толстенькое дитя, как телёнок...

поваливается себе на печи, ни о чём не думает... вот-те

и воспитание... а ныне завелись какие-то монастыри...

корпусы... ссудные да сохранные казны!

(В сторону.)

Мне это пуще острого ножа.

Ростовщикам? а кто бы это был?

То есть, у кого деньги есть.

Ну, так это не я... Что у меня не только нет,

да и не бывало денег, показывает то, что я с ними

не умею обходиться. Из твоих двадцати тысяч насилу

некоторую часть я процента по три без малого с рук сбыл.

(торопливо)

А на что?

(В сторону.)

Вот к чему это посещение клонилось!

Книг!... девке книги читать!

Не должно, не должно.

(с сердцем)

Такие ж; да у меня на книги денег нет.

Разве... на булавки...

Когда это я сказал?

Да, да бишь, сказал; какая дурная память! Да ведь без

малого по три процента, и то некоторую только часть.

Четвертую! пять тысяч! как тебе не стыдно!

этакую беду скоро ли отдать... сот пять только.

Тотчас сочла... пристало ли девке так скоро считать...

это неблагопристойно... стыдись, сударыня.

Да где мне взять пятнадцать рублей?... ты знаешь,

ведь надобно тебя содержать.

Вот плоды нынешнего воспитания!... вот плоды от книг!

Молоденькая девочка, дяде наступя на горло, вымучивает

деньги... режет... грабит.

Послушай... от чего у тебя такая дерзость?

Что ты сделаешь?

Пустое, пустое... по указу надобно тебе

ещё два года не быть в совершенных летах.

Да по указу тебе осьмнадцатый год.

Увидим, увидим... мне некогда с тобою пустяки болтать...

(В сторону.)

Графиня скоро будет... пора одеваться.

Марфа ничего не скажет; а графиня всё.

Когда так, то у меня и руки опустились и не знаю,

что говорить.

(к Марфе)

Ты нарочно дело продолжаешь, чтоб быть графиней.

Тебе хорошо; каково-то мне? Я должен, по милости барина,

(указывая на Миловида)

служа у скупого, быть дураком.

Куда как нежен! иной и во весь свой век дурак,

да ему не скучно; а тебе досталось на несколько

дней, да и тут скучаешь.

Вот как говорят, кто свет знает. Извольте, теперь всё

скажу. Скрягина я довела моею красотою, моим умом,

моим проворством до того, что он без меня жить не может...

Жениться на графине, которая мила как ангел; словом,

на такой, как я, показалось бы счастьем и всякому.

(к Марфе, тихо)

Слышишь ли? табакерок; а у Скрягина только одна.

(к Пролазу, тихо)

Слышу; остальное пополам.

Всякий себя хвалит; я молчу, как будто я и ничего не делаю.

(к Марфе)

Слышишь ли, постарайся же для себя.

(к Любиме)

Сегодни от Скрягина надеюсь выманить ваши двадцать тысяч.

Сегодни я вас награжу и выдам замуж за этого грубияна,

который к графиням не имеет почтения.

Да можно ли вам верить? Я знаю ведь, каковы бара!

Как нужда, всё обещают; а потом...

Как будешь мне ты госпожа,

Тогда, сидя у туалета,

Над прелестями ворожа,

В окне коль мало будет света,

Коль тень в лице покажет черноту, -

Служанке отвечать за красоту.

И за огар в средине лета;

В мороз за красный нос.

Не так приколота манжета,

Не так мантилия надета, -

То всё мне будет стоить слёз.

(обнимая Марфу)

А ты моя, моя, моя!

Что вижу! плуты, воры, воры!

(к Миловиду)

Ты красть пришёл...

(к Марфе и Пролазу)

И вы... и вы...

Обманщики вы, воры, воры!

Обманщики вы, воры, воры!

Что слушать мне от вас, от вас.

Что слушать мне от вас, от вас.

(к Миловиду)

Что ты за человек? откуда ты пришёл? к кому? зачем?

Крайнюю нужду до моей племянницы?

(к Марфе)

А вашему сиятельству не стыдно ли с слугою обниматься.

Я не слугу, да тебя обнимала.

Меня!... да меня здесь не было.

Ты всегда со мною.

(Указывает на сердце.)

Вот тут.

(к Миловиду)

Поди, поди щеголёк: какая тебе нужда до племянницы?

(в сторону)

Конечно, хочет денег взаймы. Добро пожаловать.

Он так смотрит, что много процентов даст.

Только чтоб графиня не услышала.

(к Любиме)

Любима! поди поближе к её сиятельству, позабавь её.

(к Миловиду)

Пожалуй-ка ко мне.

Кто ты таков?

Да не сын ли того, который прошлого года скончался?

Не за тем ли вы пожаловали, чтоб заплатить,

ежели он мне должен?

Я потерпел бы, хоть и должен.

Твоё платье, я чаю, золотом вышито?

Вот это отпоролось, дурно смотреть.

По старой дружбе с отцом твоим, изволь; да каков заклад?

Всего лучше; не как деревни; лежит себе в сундуке

и ничего не говорит.

(В сторону.)

Можно искусненько и пообрезать.

Вот люблю; хоть молодой человек, а умён...

Надобно во всём порядок... Я не из тех,

которые в нужде приструнивают молодых людей...

да и бог убьёт, с приятельским сыном так дурно

поступать... Я с рубля на каждый день

более полушки не возьму.

Да как этого меньше? Ведь менее полушки и монеты нет.

(с сердцем)

Да что же ты шумишь, как в вольный дом зашёл.

Поди, поди, откуда пришёл.

Нет, солгал: я никого не обижаю. Мы знаем законы... ты,

видно, прибираешься взять бесчестье с меня... так нет.

О чём вы шумите?

Нет... её сиятельство не в своё дело не вмешается.

Поди, поди, дружок... что это? и в своём доме воли нет.

Я говорю, что поди вон.

(к Любиме)

А ты, сударыня, моя племянница, приманиваешь только ко мне всякий сброд людей: поди-ка в свою комнату, да сиди там... Я тебе прижму хвост.

Ну, ваше сиятельство, не думал бы я... чтоб вы слугу...

Я тебе говорю, что ты пустое вздумал. Ты меня обижаешь...

Да растолкуйте мне...

Ты, за своё низкое подозрение, не достоин изъяснения.

Мне надобно пожать плечами, плюнуть и идти прочь.

Постойте. Я виноват. Ваше сиятельство...

Как! чтоб я лучами моего сиятельства обняла темноту

низкой породы, Пролаза!

Этого быть не может... мне за суетами так показалось.

Нет, не показалось, это было; да как было? Говоря с ним

о моей любви к тебе, я так забылася, что думала ты стоишь

передо мною, и обняла его.

Видишь ли, барин, как это случилось... она так тебя

любит, хотя бы осёл стоял на моём месте, и его бы

обняла, думая что ты.

(к Марфе)

Ох! я виноват, матушка, ваше сиятельство, пред тобою!

Ох виноват! Чем заслужить?

Одной любовью; я больше ничего не требую.

(низко кланяясь)

Как я счастлив!

(К Пролазу.)

Поди, запри вороты замком и никого не пускай.

Как пристал этот кафтан!... как ты в нём статен, пригож!

Много милости... кабы не хлопоты, я бы таки чему быть;

а это суеты меня иссушили... Плохо жить недостаточным людям... везде сам суйся; такая нужда, что и господи не приведи.

От этого и богатые не избегнут. Я-таки имею достаток;

но теперь...

(нахмурясь, в сторону)

Чёрт меня дернул о недостатках говорить.

Когда же нашей свадьбе быть, вы и не подумаете?

(с улыбкою)

Я всечасно всей моей душой, всеми чувствами готов.

Да к этому не одна душа и не одни чувства надобны.

(с улыбкою)

Знаю, знаю матушка, ваше сиятельство. Да ведь, кажется,

я не так дряхл.

Я это вижу, и видя радуюсь. Да... этого всё ещё мало

для свадьбы... Мы в свете живём, моя душа!...

Из деревень ко мне ещё не бывали... Денег нет.

(нахмурясь)

Экая беда! ныне ничего говорить нельзя...

Чем ни начни, всё на деньги кончится.

Как мне хочется за вас замуж!

(улыбаясь)

Матушка, ваше сиятельство, не поверишь,

как и мне хочется жениться!

Проклятые мои люди всё-то из деревни не бывали.

Что они так долго мешкают?

Сами рассудите, как далёко!... близ Китая... не можно ли...

Перестанем говорить о ваших деревнях... а лучше о том,

как мы друг друга любим.

Мои деревни близ Китая,

Горя к тебе я, млея, тая,

Я жду всяк час оброка с них,

Лишь только во очах драгих,

И в грусти от крестьян моих,

Лишь только во устах твоих,

Всяк день я денег ожидаю,

Моё всё счастье обретаю.

Хотя богатою слыву,

Но я как нищая живу.

Тебя моей душой зову,

Тобою я одной живу.

Ссуди, я заплачу всё вдруг.

Я слышу самый сильный стук.

Самый сильный стук.

(останавливал его)

Постой, Скрягин! недостойный любви такой графини, как я!

преподлый человек!... Вот как ты меня любишь! Ты говоришь,

чтобы жениться на мне в том всё твоё счастие... да и

должно так быть... Любовь унизила меня до того, что я хочу

быть за тобой... я, богатейшая, знатнейшая и, может быть,

и прекраснейшая!... Ты это знаешь; а ты, когда я хочу час

нашего брака, час твоего счастия приблизить, ты его

отдаляешь; и для чего? для денег... для этого сора, который

ко мне кучами привозят... которым, если выйду за тебя, могу

тебя по уши засыпать...

Да если медными, так ведь немного.

Молчи, негодный!... золотыми... Хоть тошно мне будет...

но навек прости, прескаредный скупец.

Постой, не погуби меня... будь родная мать... Да сколько

тебе надобно... я хоть оборву себя, да найду... изволь,

матушка, ваше сиятельство... только люби меня... изволь,

кое-как сколочу сотни две.

Сотни две! мне сотнями руки марать! Нет, ни полушкою

меньше нельзя двадцати тысяч рублей.

(упадает)

Ух!... погубила меня... зарезала... съела живого.

Ну, теперь не свадьбе, разве погребенью моему быть...

Как хочешь... от этого всё зависит.

Постой... разве по закладной где найду под деревни...

Чтоб я унизилась закладные писать!... Нет, это не бывало и

быть не может... это неприлично моему знатному состоянию...

Пожалуй, я маленькое обязательство дам... а как из деревни

придут, то всё заплачу... и процентов столько, сколько угодно... Ну! выбирай: или дав мне двадцать тысяч, жениться на мне хоть завтра, или без того никогда меня не видать.

Прости... Навеки, может быть...

Не хочешь ты со мной расстаться.

Ещё не перестал любить.

Я рада; должно мне признаться,

Мне как с душой с тобой расстаться.

Толь страстно, пламенно любя,

Не слышать и не зреть тебя,

Мне как со светом не видаться.

(В сторону.)

Какие глазки сделал он!

Он смотрит так, как обезьяны,

Когда не им пекут каштаны.

Какой пускает нежный стон!

(К Скрягину.)

О, жизнь моя! о, мой любезный!

Окончим ссоры бесполезны.

За что крушить друг друга нам?

Скажи ты мне, скажи: я дам.

Опять нахмурил брови;

Вот знак твоей любови!

Прости, прости, срамец,

Навек прости, скупец.

(Уходит.)

На час остановись... Ну, пропал я! между двух пропастей по

волоску иду... с обеих сторон смерть!... Пролаз! Пролаз!...

Экий проклятый, нейдёт... Я думаю, он спит спокойно...

и нужды нет, что барина хотят уморить... Гей! Пролаз!

(не выходя)

Чего?

Да придёшь ли ты сюда?

Да говори, ведь мне и отсюда слышно.

Негодница! сюда поди.

Тотчас.

Ног волочить не могу.

Ну, что там такое сделалось?

Графиня опять рассердилась.

Рассердилась; а всё-таки любит.

А почему ты это знаешь?

Идучи мимо, велела мне от тебя ответ принести.

Поди ж, Пролазушка к ней, моей голубушке, отнеси...

Давай.

Ответ; да поскорее.

Да какой же ответ?

Пришедши, прямо в ноги повались... Скажи, что я умру,

ежели она будет сердиться на меня. Проси, как можно,

чтоб не гневалась... чтоб меня не погубила...

Пролазушка! не худо при этом и заплакать.

Да я никогда не плакивал и за себя;

как же мне за чужого плакать?

Ну, да поди ж.

Мне одному идти?

А с кем же? разве ты дороги не знаешь?

С голыми руками?

Надень перчатки.

Ты знаешь, что ей нужда.

Это не твоё дело.

Ин я пойду.

Постой.

Чего изволишь?

Скажи, что она моя сударка.

Больше ничего?

Ничего.

Постой!... на вот.

Ещё скажи ей, что я больше себя её люблю.

Только?

Чего ж ей больше?... Нет, нет, постой...

О, проклятая любовь!... Пролазушка! худо небогатому жить;

а и того хуже любить... Скажи... нет у меня ни полушки.

Прости.

Постой, негодница! ты никогда до конца не выслушаешь того,

что я тебе приказываю. Что ж мне ещё велеть ей сказать?

Не знаю.

Как люди глупы, что они влюбляются... да ещё в кого?...

в графиню!... Любил бы по своим доходам.

Твоё за нею не пропадёт.

Вправду ты говоришь?

Конечно, вправду... Стану я тебя обманывать.

Поди ж, скажи ей: быть так!... Что стал? не думаешь ли,

что я ещё что-нибудь скажу? Беги и не оглядывайся.

(Пролаз, закрыв руками глаза, хочет бежать.)

Постой!... ты разумеешь ли, что значит это: быть так?

Я мыслю, что в твоем "быть так"

Есть двадцать тысяч.

Врёшь, дурак! Врёшь, дурак!

Графиня ведь того просила.

Графиня, может быть, шутила.

Я мыслю, что в твоем "быть так"

Есть двадцать тысяч.

Врёшь, дурак! Врёшь, дурак!

Поди, скажи лишь ей: быть так...

Пойду, скажу лишь ей: быть так.

И рта не разевай ты боле.

Зевать не в нашей, барин, воле.

Зевай, как хочешь, ты зевай,

О деньгах только не болтай.

Она сама о том ведь спросит.

Она не любит тех,

Кто ей как будто бы на смех,

Одно "быть так" приносит.

На первый случай отнеси "быть так".

На первый случай отнесу "быть так".

Пришло тебе, о Скрягин! до зарезу!

Беда, ужасная беда со всех сторон,

И нет мне оборон...

Когда б увидел я во сне такую грезу,

Я охнул бы, и мой пропал бы сон;

И так бы ужаснулся,

Что, может быть, и вечно б не проснулся...

А это всё, ох! было наяву!...

А я, а я ещё живу!...

Умри скорей, доколь графиня не прибудет,

И денежки во гроб с собою спрячь;

А там что будет, то и будет...

Ты плачешь, Скрягин... плачь! плачь!

Глупец! на что было прельщаться?...

И хочется любить, и денег жаль...

Проклят тот человек, кто выдумал влюбляться!

Он сделал только тем нам лишнюю печаль...

Я слышу шум!... Кто там?... Никак графиня скачет...

Я умираю!... умер... ну, прости!...

Велите хоронить меня нести...

Графиня, может быть, от жалости заплачет.

И денег не возьмёт... тогда воскресну я!

Я деньги сберегу, и будешь ты моя...

Но нет, ещё всё тихо,

И мне смертельно лихо.

Дух занимается и не могу дышать...

Легко ли двадцать тысяч дать,

Хотя и в ссуду;

Однако же не на серебряну посуду;

Не на алмаз,

На пару только глаз,

На миленькую рожу...

Лишь вздумаю о том, мороз дерёт мне кожу.

Нет, нет... тебя люблю, графиня, я;

Но мне милее жизнь моя.

Любезных денежек лишася, жить не можно...

Пустое говорю... и без графини тошно...

Кипит во мне, волнуется вся кровь...

Что делать мне?... о, деньги! о, любовь...

Да что ж, о чём же я крушуся?

Племянницыны деньги есть:

Их в рост отдать велит закон и честь.

Не столько горестно я с ними разлучуся;

Ведь отдавать же их когда-нибудь...

Попал на истинный я путь.

Что ты мне скажешь, любезный друг, Пролаз?

Вот тебе подарки

От твоей сударки;

К ней плывут уж барки

Из китайских стран,

Сильный караван,

Морем и землею:

Золото, сребро,

Всякое добро

Ты возьмёшь за нею...

(снимая с головы корзину)

Вот на, посмотри. К ней на почте прислали пропасть образчиков того, что везут на караванах.

(Вынимает из корзины.)

Она из них прислала несколько тебе показать; а коли полюбятся, и подарить.

Как не полюбиться!

Вот парчи.

(обрадовавшись)

Какие ж это образчики? аршин по шести: из этого можно платье сделать.

Ты по образчикам можешь рассудить, как она богата.

Какое это изобилие! Да что это за кусочки?... ахти!... никак

серебро и золото.

Это образчики того серебра и золота, которое к ней везут.

Сколько пуд?

Не знаю. Посмотри, чистое ли оно?

(положа в карман)

Самое чистое.

То-то ж, а ты не хотел ей дать денег... кабы увидел, что там

у неё в доме чудится.

А что такое?

От здешних самых богатых купцов к ней проходу нет. Насилу я мог до неё продраться.

А зачем к ней они пришли?

Друг перед другом рвутся ей денег в заём дать.

Что ж она?

Не берёт.

А для чего?

Кроме тебя никому этого одолжения не хочет сделать.

Изволь, изволь матушка ваше сиятельство... экие проворы наши купцы!

Везде хотят поживиться... да нас с тобою не проведут...

Поди ж, готовь ей деньги; она скоро будет.

Хорошо, Пролазушка.

Ну, кажется, дело теперь к концу приходит.

(оборотясь к кулисам)

Господин Миловид! настоящий мой барин!

Нет, нет, спрячьтесь; ещё не время. Я дам знак, как надобно

будет выйти, - я закашляюсь...

Что это Марфа медлит? Экая негодница!... всё дело испортить может. Скрягин скоро вынесет деньги; а когда её не будет здесь, то опять отнесёт и в сундук запрячет... а из сундука у скупого трудно добывать.

Я было начал тебя побранивать.

А за что?

Что ты долго не ехала.

Ты ведь знаешь, сколько у меня хлопот... караваны едут.

Перестань шутить... Скрягин скоро деньги вынесет... Поймали мы его на уду; теперь смотри, чтоб только не сорвался.

(увидя издали Марфу)

Уф!... она уж и приехала.

(Хочет назад уйти.)

Куда вы, господин Скрягин? Что вам сделалось?

Не прогневайтесь, ваше сиятельство, обморок было ошиб. Мне что-то тошно.

(удерживая его)

Нет, ничего... зачем назад идти... мы люди свои, не осудим.

Вам может и при мне тошно быть.

Ты, барин, побледнел.

Слышишь ли, тошно.

Как хорош!... Побледнев, ещё лучше стал... дай бог, чтоб ему

и всегда тошнилось.

Благодарствую, матушка, ваше сиятельство.

За что за то благодарить, что я вас люблю... это не в моей

воле... Каковы образчики?

Пребогатые.

Да что ты так печален, душа моя?

Я?... я весел.

Будешь печален, как пришло отдавать двадцать тысяч.

(тихо Пролазу)

Молчи, дуралей! на что ты вспомнил... То-то простота - хуже

воровства.

Неужто ты от этого грустен?

Он врёт, ваше сиятельство... я рад.

Я знаю, что ты рад; да и для чего не быть... ты, почитай,

свою жену одолжаешь... завтра, или послезавтра я твоя...

Да что ты такое держишь?... это, конечно, деньги.

(дрожащим голосом)

Деньги... может быть...

Всё равно, я и ассигнациями возьму.

(хочет опять взять)

Знаю... знаю... да надобно пересчитать.

Дай в последний раз налюбоваться, - дай проститься, сиятельная графиня.

Я верю вашему счету.

(К лакею.)

На, возьми и отнеси домой.

Так скоро?

Я люблю скоро оканчивать мои дела.

(в сторону)

О, проклятая любовь! до чего ты меня довела!...

(К Марфе.)

Да надобно бы расписочку... обязательство... в смерти и

в животе бог волён... а деньги-то не мои.

Я готова написать расписку.

Слышу, матушка, ваше сиятельство; оно недурно для всякого

случая. Пролаз! подвинь столик с чернильницею... да тихонько, не переломи ножки.

Вы мне сказывайте, как писать... я, право, никогда этих

низостей не делывала.

Извольте, стану сказывать.

(тихо Марфе)

Как же ты будешь писать? ведь ты не умеешь грамоте. На что

ты надеешься?

(тихо Пролазу)

На счастие.

(тихо Марфе)

Ведь грамота не кости.

Извольте писать; только ради бога не ставьте точек и запятых: в них иного толку нет, кроме, что много чернил да бумаги выходит.

Не опасайся. Одни низкие люди запятые ставят; а мы, знатные, никогда.

Хорошо. Пишите ж.

Готова.

Тысяча семьсот

Семьдесят осьмого году.

Да на что сначала год?

Должно сделать эту моду.

Водится в расписках так.

Напишу, изволь, быть так.

Ноября девятого числа.

Марфа провела осла.

Ноября девятого осла.

Ох! числа, а не осла:

Худо, очень худо слышишь.

Как услышишь, так напишешь.

Не тужи, ведь из осла

Можно выправить числа.

После очень осторожно

Это сделать будет можно.

Продолжать теперь изволь:

Я, чин, имя и прозванье.

В голове ужасна боль...

О, несносное терзанье!

Денег нет, расписки нет.

Ох! на эту пору и племянница идёт... увидит, что мы пишем!...

станет спрашивать, а деньги-то ведь её я отдал.

Право её... не бойтеся.

(к Любиме)

Зачем ты пришла?

Великая её нужда до твоего почтения.

Так, ничего... мы шалили.

(Берёт лист, на котором Марфа писала.)

Да что это... тут не написано ни года, ни числа; какие-то

каракульки.

Разве ты позабыл, что мы шалили?

А деньги-то?...

Какие?

(к Скрягину)

Я говорил тебе: эй, графиня эта подденет тебя.

(Марфе)

Как? разве вы от меня денег...

(тихо)

Как тебе не стыдно кричать... Я нарочно для племянницы

твоей притворяюсь.

Знаю, матушка, ваше сиятельство.

(к Любиме)

Да что ты здесь делаешь?

(тихо)

Не выгоняйте её: она догадается.

(вслух)

Пускай она будет здесь. Она такая премиленькая девочка!

(вслух)

Да, премиленькая!... её вы не знаете.

(тихо Марфе)

Напишите хоть при ней расписку... не уморите меня.

(тихо)

Да я не умею.

Только такого-то года и числа получила я от такого-то

столько-то тысяч и обязуюсь платить по тридцати процентов

в год... это я для племянницы говорю... деньги её, а она

такая скупая, что страх и подумать... мне житья не будет.

Никаких.

Право, никаких.

(к Скрягину)

Вы не знаете, что сказать... вот я нечто выдумал, чтоб

племянницу обмануть... Велишь ли?

Ну, говори.

(к Любиме)

Графиня задаёт ему урок.

А как же... не быть скупым.

Молчи, дурак!

Какое дурное перо! нельзя ничего написать.

Как-нибудь, матушка, ваше сиятельство. Мне ужасно как хочется иметь письмецо твоей руки.

Как этот дуралей мне кашлем своим мешает!

(к Пролазу)

Да выйдешь ли ты вон, повеса?

А, вот и господин Миловид! Здравствуй, мой друг!

Зачем он? Разве вы его знаете?

Мы давно с ним знакомы.

Почему?

Будто этому причину можно сказать. В большом свете

познакомишься, и сама не знаешь как.

(к Миловиду)

Зачем опять пожаловал?

(громко)

Да какие у меня деньги?

(тихо)

Не верь; есть, сколько надобно.

Если надобны деньги, теперь и мы можем вас ссудить

с госпожою Любимою.

Как, с госпожою Любимою?

Да те двадцать тысяч, которые я у вас взяла, ведь ей

принадлежат?

Да, ей.

(тихо Марфе)

Как вам не стыдно? так-то вы меня любите!

Да, твои отдал... как хочешь с нею сама ведайся.

(взяв за руку Любиму, приводит к Миловиду)

А вы, как хотите, с ним ведайтесь.

Что это такое? я ничего не разумею.

Я вам порядочно растолкую: двадцать тысяч рублей,

принадлежащие госпоже Любиме - вашей племяннице, отдали

вы мне.

Так, точно так.

Мне они не надобны, я их отдала господину Миловиду.

За что?

А вот за что: он в вашу племянницу смертельно влюблён.

Да за это сами платят.

Правда; однако ж и она в него также смертельно влюблена;

и они хотят сочетаться браком.

Пустое.

Право, не пустое.

Да вам какая нужда до этого?

Они меня просили, и я не могла отговориться.

Ты, сударыня, будешь в стороне; а с ними я разведаюсь...

ещё ведь она из-под моей опеки не вышла.

Жить не могу... а я докажу, что можешь жить.

Поди, поди в другое место за счастием.

У нас нет его.

Теперь стоишь... а вперёд... дай-ка ей в девках посидеть

года два... как хорошенько вызреет... чему быть, и лучше

тебя женихи сыщутся.

(читает тихо, а наконец вслух дрожащим голосом)

"Того ради под опекою не быть и имение возвратить ей в

полную власть". Я против указов не спорщик. Пожалуй, хоть

всё отними... да, полно, нечего.

(Миловиду указывая на Любиму.)

Возьми себе её.

(к Марфе)

Я хотел на них плевать, лишь только бы ваше сиятельство

меня по своей милости жаловали... Да что же, и вы мне

не отвечаете?

С кем вы говорите?

С вашим сиятельством.

Ох!... ведь я не сиятельство.

Нет нужды... лишь только бы караваны-то приехали.

Ух!... все потонули.

Что это за несчастие!... Итак, всё пропало?

Всё!... ведь придёт же несчастие! разжалована из графинь...

и лишилась всего несметного богатства.

Полно, полно... изволите шутя меня обманывать.

Нет, никогда ничего справедливее я с вами не говаривала.

Вот так-то на свете: одного несчастие другому делает

счастие... Она графства лишена, а мне ум отдан.

Что это за вздор?... Я этакой чепухи от роду не слыхивал...

Вы все плуты... обманщики.

Кто же вы?

Я не графиня.

Я не дурак.

(к Пролазу)

Я вижу, ты мошенник, и тебе тюрьмы не миновать... а об этой

я не знаю, что и думать...

(Марфе, с сердцем.)

Скажи, где девалися твои караваны, твои деревни близ Китая?... или я...

Вот-на ещё за что люди сердятся, что нет ни деревень,

ни караванов... где мне взять?

(к Марфе и Пролазу, с яростью)

Я вас обоих уморю, удавлю!

Что слышу! твоя служанка! твой слуга!

Теперь весь злодейский обман открылся, теперь... дух

занимается... чёрт с вами!

Будьте вечно от меня прокляты, прокляты,

Пусть вам адом будет целый свет!

Словом, чтоб желать вам вдруг всех бед,

Будьте, будьте столько тороваты,

Тороваты, тороваты, тороваты,

Чтоб в неделю деньги все прожить;

После б мне деревни заложить.

Я б заставил вас стонать, тужить.

Стонать, тужить.

Ох, ох, ох! кому меня тошнее?