www.librettidopera.it

(ударяет мечом по столу)

Silentium!

(поднимает бокал)

Vivat Renaria, incipiat fidelitas!

Ликуйте все, веселитесь!

Праздник братства настал.

В честь родины любимой

Мы песню славы пропоём.

Silentium! Silentium, друзья!

Друзья, наполним мы стаканы

и выпьем за добрых горожан!

Да наградит природа их щедрыми дарами

за ласковый приём, сердечный и радушный.

Пусть солнце вечно озаряет

их город, нивы и сады.

Пусть лоза рейнская цветёт

на славу им, на радость нам.

Добрый вечер, полиция!

(обращаясь к толпе)

Сколько красавиц я вижу,

Прекрасных, как звёзды

на небе полночном.

Пленяя наш взор

дивной красою,

нам блаженство дарят

улыбкой своей.

Милые девы, хотел бы

я пленником вечным быть у вас!

Да, пленником вечным быть у вас!

О нет, о нет!

Клянусь вам, что нет!

Клянусь, клянусь, что правду сказал!

На всё готов, на всё согласен.

Согласен я!

(К студентам.)

Но только все вы припевайте!

Плохой тот бурш,

кто не готов за дружбу

петь и пить всегда,

за честь подраться на рапирах.

Итак, приступаю!

Собрался, о други, наш радостный хор

Для братского "ergo bibamus".

Звенят лишь стаканы; умолк разговор,

И лозунг наш: "еrgo bibamus"!

К возлюбленной с ласкою я подошёл

И думал я: ergo bibamus!

Отвергнутый милой, отраду нашёл

В божественном ergo bibamus!

О чём нам, друзья, говорить в этот час?

Я знаю одно лишь bibamus!

Особенный праздник сегодня у нас,

Дружнее же ergo bibamus!

Чего яснее ergo, ergo bibamus!

(смотрит в бокал)

А выпить-то и нечего!

Скорее пива иль вина,

да танцы время начинать.

Вы все, все по местам становитесь!

Ну а вы, музыканты,

живей начинайте, начинайте вальс!

Ася, довольно тебе? Пойдём! Уж поздно.

Да, русские.

И мы не ожидали, ну что ж? Тем лучше.

Позвольте рекомендоваться: меня зовут Гагиным.

А вот это... моя сестра.

А ваше имя позвольте узнать?

Я рад встрече с вами.

Хотите вы зайти к нам?

Кажется, довольно мы насмотрелись.

Как ты думаешь, Ася, пойти нам домой?

Мы живём за городом, в винограднике,

в одиноком домишке, высоко.

У нас славно, посмóтрите

на наш укромный тихий уголок

на дивный Рейн, катящий волны,

среди зелёных берегов.

Теперь же скоро стемнеет,

и вам будет лучше переезжать Рейн при луне.

Ну что ж умолкло веселье?!

Где ж музыканты?

Silentium!

Ещё песнь одна,

песнь в честь науки,

и праздник весёлый окончен наш.

Войдите, вот и наше жилище!

А вот и хозяйка несёт там что-то...

(к хозяйке)

Guten Abend, Madam!

(к N. N.)

Но оглянитесь... каков вид отсюда?

Как хорошо кругом, какая ширина

раскинулась здесь перед нами.

Как Рейн блестит

среди зелёных берегов

в лучах пурпурного заката!

Вся природа, вся природа

Полна волшебных чар, полна чудес!

А там-то, там-то!

Как дивен свод небес,

Какая чистота и глубина

царит над нами!

Как дивно веет нам эфир

Своими мягкими, прохладными струями.

Здесь всё дышит негой,

всё сулит покой,

здесь душой я отдыхаю

от толпы людской,

вдали, вдали от всех.

Это Ася нашла.

Ну-ка, Ася, распоряжайся.

Вели всё сюда подать.

Что привело? Мне трудно вам ответить.

Не знаю, право, и всё, и ничего.

Мы странствуем с сестрой без цели и без плана.

Живём, где нравится и где захочется.

Люблю природу я, люблю искусство.

Рисую я немного, но признаюсь чистосердечно,

не оправдал надежд, намеченных судьбою.

Как видите, во мне мало интересного,

скажите лучше вы кой-что о себе.

Печаль отвергнутой любви я понимаю.

Ася! Подойди к нам.

(Ася подходит к столу и садится с ними.)

Не бойся!

Он не кусается!

(к N. N.)

Простите ей её застенчивость.

Ну, полно, полно, не грусти,

рассей печальные мечты,

смотри, как вечер тих,

как хорошо кругом.

Не время нам грустить,

не место плакать.

Вели-ка лучше нам вина подать,

мы выпьем за здоровье

дамы сердца его.

Да у кого же нет, иль не бывало.

Хотелось бы мне знать, что вам сестра моя,

не кажется ли странной?

Я знаю, иногда её совсем не понимают,

и жалко, жалко мне её.

Хоть молода она,

но жизнь её полна глубоких впечатлений.

Я сразу к вам доверием проникся,

историей её охотно поделюсь.

Покойный отец был женат по любви

и мать мою боготворил,

но счастье светило недолгие дни,

тяжкий недуг её подкосил.

Всё детство моё невесёлое

тихо в деревне прошло,

а светлая юность в науках

у дяди в столице,

так дни текли бессменной,

безмятежною чредою.

Но вдруг получаю известье,

что болен отец,

что болен смертельно,

уж близок конец,

и меня умоляет приехать в деревню.

Я помчался к нему и застал...

лишь последний момент его жизни...

Вот, сказал он мне,

завещаю тебе мою дочь, твою сестру.

Ты всё потом узнаешь.

Вскоре... отец скончался.

Я узнал, что Ася была дочь отца моего

и крепостной Татьяны.

И вот я остался

с тринадцатилетней сестрой-дикаркой,

но с чудной душой,

да, с чудной душой.

Учил, как мог, её, забот немало было.

Я один у неё брат и любящий друг.

Наконец, ей минуло семнадцать лет,

я был в немалом затрудненьи,

что делать с ней;

но мне пришла благая мысль

бросить службу и уехать за границу.

И вот мы с ней на Рейне,

я рисую, она ж по-прежнему чудит.

Согласен я, но что же делать, что же делать?

Её порывы сердца лишь искреннему чувству

всегда подчинены, и верьте мне,

что нет опаснее страстей таких людей.

И я взаимно.

Наш гость уходит

и желает с тобой проститься.

(к N. N.)

Пойдёмте, она нас догонит, я провожу вас.

(Луна освещает всю сцену.)

Луна своим чудесным светом нам путь укажет.

(за сценой)

До завтра!

До завтра!

До завтра!

Ася! что с тобой?!

Меня хозяйка напугала,

сказала, что ты больна.

Что с тобою, друг мой?

Ты не такая, как вчера была.

Что так тебя тревожит и печалит,

доверься мне, ведь я твой друг,

не правда ли?

Доверься смело мне.

Ты не волнуйся, дорогая!

Расскажи причину слёз твоих.

Я помогу тебе, я успокою,

забудешь ты печаль свою, забудешь горе,

и снова с ласкою ты улыбнёшься мне.

Зачем нам ехать?

Скажи мне, уж ты не влюблена ли?

не правда ль?! в кого, я знаю.

Зачем стыдишься ты своей любви,

зачем её скрываешь?

Ася, друг мой!

Верный я друг твой,

сестра дорогая.

Ты у меня одна в целом мире...

Полно, Ася!

Успокойся!

Не огорчай себя сомненьем,

не убивай мечты своей.

Я всё устрою, не тревожься.

Я поговорю с ним.

Да полно, полно!

За что же презирать.

Успокойся...

Ну, будь покойна, прощай!

Наконец, нашёл я вас.

На днях я удивил вас своим рассказом;

сегодня ж удивлю ещё более.

С другим я, вероятно, так прямо...

не решился бы, но вы мне друг, не так ли?

Послушайте, сестра в вас влюблена.

Да, да я вам говорю, она с ума сведёт меня,

она себя погубит.

Ах! не ошибаюсь.

Вчера весь день её не видел,

сегодня же я узнаю, что Ася заболела.

Я побежал к ней и застаю её в слезах.

Сквозь слёзы я слышу,

что любит вас она со дня нашей встречи.

О, если б вы знали,

о, если б вы знали, как сильно,

сильно и глубоко чувство в ней,

нам ни понять его, ни разгадать нельзя.

Оно безумно в ней и неотразимо, как гроза.

Теперь она желает, чтоб я увёз её,

и я сегодня бы увёз, но вдруг пришла мне мысль...

быть может... как знать?... вам сестра моя нравится?

Если так, с какой стати я увезу её?

Но вы не женитесь, ведь вы не женитесь?

Ах, знаю, знаю.

Я права не имею просить у вас ответа,

вопрос мой неприличен, но что же делать?

С огнём шутить нельзя.

Ведь надо только знать, надо только знать её;

она способна заболеть, бежать, свиданье вам назначить...

Теперь... я ничего не понимаю.

Уехать хочет и пишет вам.

Послушайте, вы честный человек,

идите на свиданье,

скажите ей, скажите откровенно,

что вам подскажет ум,

что вам подскажет сердце;

но только молю вас,

не будьте с ней жестоки

и юное сердце не оскорбите словом

иль тайным намёком,

а завтра, завтра увезу её отсюда.

Ведь вы не женитесь,

ведь вы не женитесь?

Итак... я надеюсь на вас.

Пожалуй, но вы не женитесь на ней.

Опять записка... Перемена места...

Просит прийти через час к фрау Луизе...

третий этаж.